Речь нашего юриста в прениях по делу о реабилитации

Я не буду сейчас повторять правовые основания исковых требований – они подробно изложены в исковом заявлении. Я попробую обратить внимание всех участников процесса, на практические аспекты соблюдения таких основополагающих принципов гражданского права и процесса как законность, справедливость и необходимость полного восстановления нарушенных прав (ст. 1 ГК РФ и ст. 2 ГПК РФ).

В ходе рассмотрения настоящего дела, мной подробно и последовательно рассказано о тех душевных страданиях, которые пришлось пережить Андрею Николаевичу, в связи с возбуждением в отношении него уголовного дела, оказавшегося на поверку «пшиком», его длительного расследования и рассмотрения.

В статусе вначале обвиняемого, потом подсудимого, а затем и осужденного, Истец находился в общей сложности чуть менее 3 лет, а точнее - 986 дней. В колонии особого режима Истец отбывал наказание в течение 220 дней. Истцом отбыто наказание сверх установленного законом срока в количестве 347 календарных дней. И можно не сомневаться в том, что ни один из этих дней не был для него спокойным и радостным.

Напротив, каждый из этих дней доставлял Андрею Николаевичу только негативные эмоции.

Не стоит забывать, что вместе с ним страдали и переживали близкие ему люди, что в свою очередь, в порядке обратной индукции усиливало переживания и самого Истца.

Диспозиция ст. 1082 ГК РФ, устанавливающая способы возмещения вреда, в качестве основного способа, предусматривает возмещение вреда в натуре. И с точки зрения естественного права, такая форма компенсации, наверняка вполне устроила бы Истца и его близких.

«Око за око, зуб за зуб!»

Я полагаю, что даже столь уравновешенный и скромный человек как Тарас Николаевич, с удовольствием бы возбудил уголовное дело в отношении всех своих гонителей, вряд-ли бы он отказался и от возможности применить к ним санкции в виде подписки о невыезде, обязательства о явке, проводить у них дома и на работе обыски, допрашивать их самих, их родственников и знакомых, распускать слухи, звонить им и предупреждать о возможном вызове на допрос, устраивать очные ставки между ними, обещать неминуемую «посадку», и обещать возможное снисхождение в случае признания в несовершенном преступлении…

И так в течение всего срока до вынесения приговора.

Я полагаю, что нет нужды объяснять присутствующим, что именно утрата веры в правосудие и справедливость, приводит к приступам животной мести. Становится индульгенцией для того, кто остался без защиты. Защиты реальной, а не карикатурной.

К сожалению, цивильное право допускает взыскание только денежной компенсации морального вреда. Однако, отсутствие прямого алгоритма определении размеров этой компенсации, на мой взгляд, позволяет применить принципы аналогии как материального (ч. 2 ст. 6 ГК РФ), так и процессуального (ч. 3 ст. 11 ГПК РФ) права, и исходить из основных начал и общего смысла законодательства.

А общий смысл любой компенсации состоит в том, что компенсация лишь тогда становится достаточной, когда она устраняет все негативные последствия причиненного вреда.

В данном случае, после 347 календарных дней отбытия наказания сверх установленного законом срока дней напряжения, и негативных переживаний, справедливо предоставить Истцу возможность провести следующие 347 дней в спокойных и благоприятных условиях, чтобы каждый день был наполнен положительными эмоциями, т.е. отправить его на отдых.

Я провел небольшой мониторинг цен на отдых как в ближайших окрестностях, так и на более массовых туристических направлениях. В среднем, стоимость отдыха составляет 3170 рублей в сутки * (т.е. чуть менее 100$), что соответствует и усредненным данным о размере компенсаций присуждаемых ЕСПЧ.

Умножив среднесуточную стоимость отдыха, на количество дней, необходимых для полноценной релаксации и реабилитации, Получаем: 347 х 3170 ≈ 1 100 000  рублей.

В итоге, с учетом компенсации морального вреда за незаконное следствие, а также за последствия незаконного осуждения сумма компенсации составляет 2 000 000 рублей. Это и будет та сумма, которую можно считать адекватной компенсацией причиненного Истцу морального вреда.

Что касается «возражений» представителей ответчика и третьего лица, по поводу недоказанности ни факта, ни тяжести морального вреда, со ссылками на официальную и непоколебимую позицию их работодателей, то приводить какие-то правовые аргументы, в опровержение неправовых отговорок, я считаю слишком неравнозначным, а потому - бессмысленным разменом.

Однако, могу процитировать современную притчу, отражающую суть возражений моих оппонентов:

Таким образом, я считаю требования Истца совершенно законными и обоснованными, нисколько не завышенными, и подлежащими удовлетворению в полном объёме.