|
« Назад В интернете много возмущения, но все возмущаются разным вещам. Одни увидели слово «декриминализация» и решили, что «депутаты разрешили бить». Другие увидели слова «побои в отношении близких лиц» и написали: «закон о запрете воспитания».
Добавляет неразберихи тот факт, что первоначальная редакция поправок выглядела совсем иначе. Что же изменилось на самом деле? Если совсем кратко, то: за избиение близких теперь могут посадить (по старым правилам за это грозили только штраф и судимость) + изменили процедуру так, что привлечь за это к ответственности стало немного проще (но с оговорками); а вот наказание за «просто побои» (без квалифицирующих признаков), наоборот, уменьшили – та самая декриминализация (хотя тут тоже с оговорками). На самом деле соль именно в оговорках. При желании посадить могли и раньше, так что проблема вовсе не в тексте закона. В чём же именно? Не будем забегать вперёд. Вот табличка с сутью изменений. Уже после таблички разберёмся, как же все это будет работать на практике. Какие проблемы удалось решить, какие не удалось, и какие возникли новые проблемы.  Расшифровываю табличку – вот как выглядят три главных изменения в законах: 1) побои в отношении близких выделили из состава «просто побоев» (для которых и по старым, и по новым правилам вообще не предусмотрено лишение свободы) и приравняли к побоям из хулиганских побуждений, за которые ответственность и сейчас выше (вплоть до 2 лет лишения свободы). То есть наказание увеличили; 2) побои в отношении близких перевели из категории дел частного обвинения в дела частно-публичного обвинения (в результате стало легче привлечь преступника к ответственности – подробнее см. дальше); 3) для «просто побоев» (к которым теперь будут относиться только пьяные драки, конфликты водителей, не поделивших дорогу, и т.д.) установили правило: в первый раз – ответственность административная, без судимости; а вот за повторное нарушение в течение года – уже уголовная. Наказание немного смягчили. А теперь нюансы. Какие проблемы решили, а какие нет? 1. Исправили абсурдное наказание. Это главное и безусловно полезное изменение, пусть даже только с формальной точки зрения: из текста УК убрали вещь, которая выглядела диким абсурдом. В старой редакции части 1 статьи 116 помимо тех наказаний, которые приведены в табличке фигурировал еще и «арест на срок до трех месяцев». Но арест как уголовное наказание у нас до сих пор не применяется (не созданы арестные дома, в которых должны содержать арестованных по УК, отдельно от тех, кому дали 15 суток по КоАП). «Исправительные работы» – по сути, всего лишь штраф (из зарплаты осужденного удерживают определенную долю; а если он безработный, то посылают его на работу по имеющейся вакансии и удерживают из зарплаты). «Обязательные работы» – это когда осужденного посылают после его основной работы 2 часа улицы мести (в выходные – 4 часа). Вот и выходит, что по большей части все возможные меры по части 1 статьи 116 УК до 15 июля сводились к деньгам. Получался абсурд: жена жалуется на избивающего ее мужа, и ему назначают… штраф или удержание из зарплаты. От чего страдает семейный же бюджет. То есть саму семью и наказывали. При этом преступник сразу после приговора остаётся тут же, рядом с жертвой. И вымещает на ней злость за то, что пережил во время суда. 2. Почему сразу 2 года и где оптимальная мера? Во-первых, эти два года и так были прописаны в УК для квалифицированных составов – побои «из хулиганских побуждений, либо по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». Сейчас законодатель просто решил, что побои в отношении близких представляют такую же общественную опасность, как и побои из хулиганских побуждений. Во-вторых, два года – это максимальный размер, который может назначить судья, если видит, что никакого снисхождения преступник не заслуживает. Но суд может назначить и меньший срок. А иногда (если есть смягчающие обстоятельства) не может, а обязан назначить меньший срок. А еще он может назначить лишение свободы условно. А еще вместо лишения свободы новая редакция статьи 116 УК предлагает на выбор: обязательные работы до 360 часов, или исправительные работы до 1 года, или ограничение свободы до 2 лет, или принудительные работы до 2 лет, или арест до 6 месяцев. Пределы усмотрения – широчайшие. Но важно, что появилась сама возможность назначить именно лишение свободы. В-третьих, у нас в УК разумно прописана градация видов наказаний. Проблема только в том, что два очень важных вида наказаний не работают (арест и принудительные работы, которые должны отбывать в специальных исправительных центрах, а они пока не созданы). Вот и получается, что наказание или слишком слабое (штраф), или слишком сильное (год колонии). Если бы эти виды наказаний применялись, то, возможно, и не потребовалось бы ничего менять в части именно наказаний. Три месяца ареста + судимость (по старой редакции части 1 статьи 116) – достаточно весомая угроза. Изолировать преступника на три месяца не только от общества в целом, но и от его жертвы. Дать потерпевшей возможность почувствовать себя спокойнее и увереннее. Решить, как жить дальше. Подать на развод. Уехать к родственникам. А преступник – чтобы наоборот, за эти три месяца понял, что не всё в его власти. И поумерил пыл — «Обломался». 3. Кто такие близкие? В одной из статей увидел такой необычный взгляд на эти изменения: «в России легализовали гражданские браки и однополые браки». Дело в том, что в новой статье 116 УК есть такое примечание: «Под близкими лицами в настоящей статье понимаются близкие родственники (супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные (удочеренные) дети, родные братья и сестры, дедушки, бабушки, внуки), опекуны, попечители, а также лица, состоящие в свойстве с лицом, совершившим деяние, предусмотренное настоящей статьей, или лица, ведущие с ним общее хозяйство». И неважно, по какой причине и на каком основании это общее хозяйство ведут. Логика законодателя правильная. Действительно, насилие со стороны того, с кем жертва живёт вместе и кому доверяет, – опаснее, чем драка с посторонним. От того, кому доверяешь, труднее защититься. Так что тут тоже всё правильно. 4. Почему на самом деле все описанные выше полезные изменения были необязательны? Из описанного выше про прежнюю редакцию УК сложилась картина: «муж избивает жену, та жалуется участковому, а он ничего не может поделать, так как по части 1 статьи 116 даже посадить нельзя». Да, часто бывают случаи, когда правоохранители разводят руками и говорят: «Увы, я ничего не могу поделать, закон не даёт мне полномочий». Так вот, в том-то и дело, что это – совсем не тот случай. Если у милиции/полиции и суда появлялось понимание, что ситуация действительно требует вмешательства и жертву надо спасать, то они спокойно могли: а) усмотреть хулиганские побуждения и квалифицировать побои по части 2 статьи 116 УК (которая и в старой редакции предусматривала лишение свободы на срок до 2 лет); б) констатировать не разовое, а систематическое нанесение побоев. А это уже статья 117 «Истязание» с максимальным наказанием в виде лишения свободы до трех лет (а в отношении несовершеннолетнего или беременной женщины – от трёх до семи лет). Получается, что на самом деле не закон был плох, а его применение. Ну да, в части 1 статьи 116 было абсурдное наказание в виде штрафа (и хорошо, что его убрали), но при желании вполне можно было эту часть 1 и не применять, а квалифицировать иначе. Подчеркну, при желании! 5. Из частного обвинения в частно-публичное обвинение. Во-первых, и по делам частного, и по делам частно-публичного обвинения уголовное дело возбуждается только по заявлению потерпевшего или его законного представителя. Но сразу же оговорка. Есть исключение. Следователь может возбудить уголовное дело без заявления потерпевшего, если он не может защищать свои права в силу зависимого или беспомощного состояния. Верховный суд разъяснил, что это в том числе «материальная или иная зависимость». То есть строго говоря, случаи семейного насилия вполне подходят под эту ситуацию.  Во-вторых, дело частного обвинения может быть прекращено в связи с примирением и для этого не требуется согласия суда или следователя. А вот дело частно-публичного обвинения может быть прекращено примирением только с согласия суда или следователя. Только при условии, что совершено впервые и что причиненный вред заглажен. Но даже если заглажен, суд все равно может отказать в прекращении дела.
Получается, что в этой части перевод из категории частного обвинения в частно-публичное обвинение ограничивает возможности потерпевшего. Суд может не разрешить примирение, даже если сам потерпевший на этом настаивает. В-третьих, по делам частного обвинения (в отличие от дел публичного и дел частно-публичного обвинения) в суде надо поддерживать обвинение самостоятельно. Сам потерпевший должен обратиться в суд с заявлением, должен доказывать, приводить свидетелей и т.п. То есть процедура очень похожа на спор в гражданском процессе. И вот люди, предложившие этот перевод в категорию частно-публичного обвинения, считают, что это большое достижение. Так как теперь уголовное преследование по семейным побоям осуществляют следователь и прокурор – так же, как по большинству преступлений. Вот только… Правильно угадали. Такая возможность была и раньше: «Если после принятия заявления к производству будет установлено, что потерпевший в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы, то мировой судья вправе признать обязательным участие в деле законного представителя потерпевшего и прокурора». Получается, что с одной стороны изменения в УПК правильные: если уж делить побои на разные случаи, то побои в отношении близких действительно не должны быть делом частного обвинения, в этой категории пусть остаются только драки… э-э… равновеликих субъектов между собой. А с другой стороны, выходит, что дело было не в плохом законе, а в плохом его применении. 6. Неудавшийся гамбит. Изначально Верховный суд хотел всё сделать проще. Не выделять побои в отношении близких в квалифицированный состав, а перевести их вместе с пьяными драками и прочими конфликтами в КоАП. И только при повторном случае была бы ответственность по УК. Именно это вызвало зимой самый большой всплеск возмущения: «Веселее всего придётся российским женщинам и детям!… Теперь избитой дома женщине и пожаловаться будет некуда...» На самом деле очень интересно, что про существование Кодекса об административных правонарушениях люди вообще забыли. Или почему-то его игнорировали. Или считали, что если нет судимости, то не считается. Но если сравнить и санкции, и процедуру, то картина получалась вовсе не такая однозначная. Давайте снова посмотрим на вышеприведенную табличку. Наказание по КоАП меньше или больше того, которое раньше было в части 1 статьи 116 УК? С одной стороны, меньше. Штраф всего 30 000 руб., а не 40 000 руб. Обязательные работы до 120 часов, а не до 360 часов. Но! Зато есть вполне осязаемый арест на 15 суток. А арест по КоАП, в отличие от ареста по УК, вполне себе применяется. Посмотрите, как интересно получается: вроде бы «декриминализация», деяние перевели из УК в КоАП, размер штрафа меньше, судимости нет, но зато по КоАП можно получить 15 суток, а по УК только штраф. Дальше. Возвращаясь к частному обвинению. Вот люди гордятся тем, что теперь побои перевели в состав частно-публичного обвинения и тем самым ликвидировали случаи, когда потерпевшая оставалась в растерянности, не зная, как именно вести всю эту процедуру частного обвинения. Но ведь и КоАП тоже никакого частного обвинения не предусматривает! Сам по себе перевод в КоАП уже решал эту проблему! Единственное, что терялось при переводе в КоАП, – судимость. Многие утверждают, что именно риск получить судимость по статье 116 УК – это тот сдерживающий фактор, без которого семейного насилия стало бы ещё больше. Не знаю. Мне кажется, что даже 15 суток ареста + перспектива получить судимость за повторное безобразие подействовали не хуже, чем судимость + штраф без ареста. Это если сравнивать старую редакцию УК и первоначальный законопроект. То есть идея декриминализации всё равно оказалась бы полезной, даже в первоначальном виде. А что, если сравнить первоначальный законопроект и то, что получилось сейчас? Очевидно же, что наличие в арсенале у судьи такой дубинки, как «2 года колонии + судимость» лучше, чем «15 суток ареста без судимости»?… Может, и лучше… По старой редакции УК и УПК у полиции и судов было множество возможностей защитить жертв домашнего насилия. Вот только мы имели множество примеров, когда они не защищали. Просто не реагировали. И не потому, что закон не давал им инструментов для этого. А просто не хотели. Не считали нужным. Считали, что происходящее НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ ВМЕШАТЕЛЬСТВА государства. Или что НАКАЗАНИЕ СЛИШКОМ БОЛЬШОЕ. Может, действительно, была оправданной идея: вывести состав в КоАП, чтобы хоть не начинали в очередной раз отговаривать жертву? Чтобы у полицейского не было соблазна отказаться принимать заявление с мыслью о сочувствии преступнику? Чтобы не было у них у всех вот этой поганой мысли: «Ну, подумаешь, ударил, что ж теперь наказывать-то так сильно, судимость сразу». Чтобы посадить преступника на крючок: «Вот тебя по КоАП на 15 суток один раз посадили, а если еще раз ударишь, то сядешь уже на два года, и судимость будет». Главное ведь не величина наказания, а его неотвратимость, правда? К конце концов не так важно то, какой там срок в законе записан, как то, накажут преступника или нет. 7. Выводы. Новая редакция УК и УПК всего лишь оставляет правоохранительным органам и судам меньше возможностей уклониться от защиты потерпевшей в случае семейных побоев. Раньше у них был выбор: 1) включаться в защиту или оставить всё на самой потерпевшей (раз уж это дело частного обвинения); 2) переквалифицировать на часть 2 статьи 116 или на статью 117, чтобы добиться реального срока, или не переквалифицировать. Теперь по обоим пунктам выбора нет. И обвинение прокурору надо поддерживать в суде, и для реального срока не надо уже ничего переквалифицировать, достаточно возбудить дело по 116 и тогда суд может и по самой новой редакции этой статьи дать до двух лет. |
